Это, верно, не лучший мир, но и я посчастливей многих: у меня нет стрелы. Есть желание стать стрелой.
Есть шкатулка с секретом — стоит на каминной полке,
и годами с нее машинально стирают пыль,
неизвестно доподлинно, что же в этой шкатулке:
есть ли там вообще что-нибудь настоящее,
раз и сказка давно уже здесь превратилась в быль,
и обряд превратился в повинность неуходящую.
Я живу в этом доме, и двери его крепки,
не пропустят случайного путника и скитальца:
тут ведь, на расстоянии вытянутой руки
(за семью ставнями, чтобы вырваться не смогли),
крылья трепещут, норовя выгореть — и остаться.
Разреши мне проверить сегодня, что там внутри.
Разреши мне поверить, что люди — и мой магнит,
что шкатулка не зря собирается открываться.
и годами с нее машинально стирают пыль,
неизвестно доподлинно, что же в этой шкатулке:
есть ли там вообще что-нибудь настоящее,
раз и сказка давно уже здесь превратилась в быль,
и обряд превратился в повинность неуходящую.
Я живу в этом доме, и двери его крепки,
не пропустят случайного путника и скитальца:
тут ведь, на расстоянии вытянутой руки
(за семью ставнями, чтобы вырваться не смогли),
крылья трепещут, норовя выгореть — и остаться.
Разреши мне проверить сегодня, что там внутри.
Разреши мне поверить, что люди — и мой магнит,
что шкатулка не зря собирается открываться.