Утро Мэй начинается с чая, молитвы и двух сигарет.
"Сохрани меня, отче. Ничего у меня уже нет.
Добра не припрятано, камня не припасено. Поговори со мной."

Мэй работает в офисе, до зарплаты еще пять дней.
Просыпается ночью, глаза болят от огней, что безбожно горят над ней.

У Мэй гибкое тело, так как Мэй себя не щадит.
Мэй мечтает о море, но море дают в кредит.
Море пахнет слезами и тоннами дохлых рыб.
Море гниет внутри и Мэй гниет вместе с ним.

Мэй не тратит без меры. Без меры Мэй только пьет,
Потому с ней бог, что взял уже все свое. В том числе, у нее.
Будет все хорошо - так Мэй каждый вечер врёт.

В стопке Мэй не текила, в бокале у Мэй не ром.
Вечерами под осень ноет старый ее перелом
Плеча и запястья, неудачно упала в баре...
Танцуя на стойке барной с незнакомым красивым парнем.
Было больно, хотя знала, что не умрет.

Мэй мечтает повеситься к трём, а к пяти ее отпускает.
Офис пуст и безлик, вся оргтехника замолкает,
Только в правом виске безразличная и тупая
У Мэй рождается боль.

Она шепчет беззвучно: "Бог. Бог с тобой. Потерпи еще, дорогая."
У Мэй в сумке плацкартный до рая, да никто ее не убьет.
Мэй смеется негромко и снова красиво врет,
Что все будет хорошо, что никто кроме бога ее уже не заберет.