Старый ветер умер. Завтра будем хоронить, оплакивать. Завтра будут ледники трещать от горечи да ярости. Старый ветер умер, ничего не переделать. Родится новый, другой, только старого уже вышло время. Метель седая молчит угрюмо, старый ветер умер, он был ей лучшим другом. Вальсировал с ее снегом. Рисовал вместе с ней улыбки на занемелых лицах потерянных - простуженных в тайге закруженных мертвецов. Солнце тихо встанет рано утром, прислушается, глянет на опустевший край. Старый ветер умер, рыдай теперь, не рыдай. Другой придет с севера, будет выть несмело, дуть неумело, новый же, не приученный, неправильный. Никто ему тут рад не будет. Старый ветер умер. Даже морозной тиши неловко. Никто не толкает ее в бок, не кричит в самое ухо «А вот ты где!!!», никто не мешает работать – нависать мороком над промерзшими болотами. Старый ветер умер и даже холоду холодно. Завтра придет другой, а того самого завернут в саван и развеют в вечности, опустят на дно самой ледяной проруби и будут верить, что на самом деле он – бессмертный и просто… обязательно вернется на следующей неделе, недовольно рявкнет, что рано хороните, ушлые, я живей всех живых, даже смерть на моей стороне. Старый ветер умер. Тоскуют все. Море беснуется.