Я не знал, что всё это может со мной случится,
Что душа коснётся натянутых болью струн...
На беду свою услыхал я об этой птице,
Что прекрасней Сирина, звонче, чем Гамаюн.

С тонким женским ликом и кожей белой,
И очами, полными тихих прозрачных слез.
Эта птица с прекрасным девичьим телом.
и с янтарной россыпью длинных волнистых кос.

И отныне стал мне ночами сниться
Тот далекий край, где по небу она летит.
И никак не мог позабыть я об этой птице
И собрался в путь, чтоб однажды её найти.

И я долго шел деревнями, городами,
В чистом поле не раз я рассвет встречал,
И о ней говорил с молодыми и стариками,
Но никто из них о птице той не слыхал.

Обошел так все земли я, все дороги,
И провел в скитаниях несколько долгих лет,
Износил одежду и сбил в кровь ноги,
И однажды в небе заметил я силуэт...

Тот, крылатый, что видел во сне так часто,
И за ним я поднялся в ущелие темных гор,
Где жила та птица, что нет никого прекрасней.
И она на меня устремила печальный и ясный взор.

И ее слова повторило раскатом эхо,
И они прозвенели, от скал отлетая прочь -
Мне сказала птица, что хочет быть человеком,
И что только я сумею ей в том помочь.

Что она мечтает о тонких руках девичьих
И о паре ножек вместо когтистых лап.
И о том, как сердце устало быть в шкуре птичьей.
Я ответил, что рад бы помочь. Но как?

А она ответила мне спокойно,
Только взгляд ее стал вдруг острей ножа:
"Если ты меня любишь - не будет больно.
Мне нужна всего лишь твоя душа...

И ко мне склонилась прекрасным и бледным ликом...
Ночь на небе первой зажглась звездой.
А от губ ее пахло туманом и ежевикой,
И еще какой-то невыплаканной бедой.

Если любишь - это совсем не больно
Среди скал остаться травой расти...
И с тех пор я чувствую, как привольно
Моё сердце бьётся в её груди.