мастер Пафоса
Я - чужак в этом свете.
Мои сироты-дети -
Ложь и жадность, ярость и выбитый пульс.
Мои губы зашиты, причину тому сохраняю в секрете.
Я не знаю, каким и куда я назавтра вернусь.
Я забыл свою родину. Лоно, что к жизни меня породило -
Полно, было ль оно? Всё чудно, всё темно, всё смешно.
В бездну выброшен день, и еще. Ненасытно горнило.
Ключ от кладов и схронов, пустой потрясаю мошной.
И не друг, и не враг я тому, кто меня попросил об услуге.
И не враг, и не друг тем, кому отказался её выполнять.
Мне подруги - дороги, и шутки мои - мои слуги.
Это то, что и богу почти невозможно отнять.
Моё в яде лицо, и глаза мои слепы как камень,
То ли в желчи, а то ли в соленых слезах борода.
Я убит был вчера. Я бессмертен веками, веками.
Мои сироты - дети, что не были созданы мной
никогда.
Мои сироты-дети -
Ложь и жадность, ярость и выбитый пульс.
Мои губы зашиты, причину тому сохраняю в секрете.
Я не знаю, каким и куда я назавтра вернусь.
Я забыл свою родину. Лоно, что к жизни меня породило -
Полно, было ль оно? Всё чудно, всё темно, всё смешно.
В бездну выброшен день, и еще. Ненасытно горнило.
Ключ от кладов и схронов, пустой потрясаю мошной.
И не друг, и не враг я тому, кто меня попросил об услуге.
И не враг, и не друг тем, кому отказался её выполнять.
Мне подруги - дороги, и шутки мои - мои слуги.
Это то, что и богу почти невозможно отнять.
Моё в яде лицо, и глаза мои слепы как камень,
То ли в желчи, а то ли в соленых слезах борода.
Я убит был вчера. Я бессмертен веками, веками.
Мои сироты - дети, что не были созданы мной
никогда.