В моем омуте черти топятся.
Так поступает только бог –
Он режет вены себе в Храме,
Он задушил последний вздох
Растрескавшимися губами.
Откинувшись на кресле, он
Тихонько Верди напевает
И верит как ребенок в сон,
Что не убьет, а усыпляет…
Седая кровь покинет тело,
Прервав могучий баритон,
И лоб молочно станет белым,
Но, смерть поправ, восстанет он…
Так, не дождавшись эпилога,
Заплачет: «Я есмь Вечный Жид…».
А знал ли ты, что жизнь у бога
Лишь бесконечный суицид?...
Он режет вены себе в Храме,
Он задушил последний вздох
Растрескавшимися губами.
Откинувшись на кресле, он
Тихонько Верди напевает
И верит как ребенок в сон,
Что не убьет, а усыпляет…
Седая кровь покинет тело,
Прервав могучий баритон,
И лоб молочно станет белым,
Но, смерть поправ, восстанет он…
Так, не дождавшись эпилога,
Заплачет: «Я есмь Вечный Жид…».
А знал ли ты, что жизнь у бога
Лишь бесконечный суицид?...
*испуганно*Ой, нет, не говорите, так! я пишу чуть-чуть, и несколько коряво...*грустно* не могу разобраться с изломами письма...да и рифма...эх...елки-палки...
Я рада))) значит все не зря))