Ты знаешь, мне был дан шанс. Нет, просто чуть-чуть везенья. И норны остановились, мою разрезая нить, когда в суматохе дней ты замер в одном мгновеньи - и, мучая свой мобильный, решил вдруг мне позвонить:

- Привет, с Рождеством!
- Привет... А я вот тут простудился...
- По Цельсию сколько?
- Сорок...
- Лежи, я иду к тебе!

И вызов закончив, ты летишь ко мне рыжей птицей - некрупной, но очень сильной. Со шрамами на спине.

Придёшь и заваришь чай. Такой, как и надо, с мёдом, чтоб сбить мне температуру и, может, помочь уснуть. И будешь читать стихи, и даже приляжешь рядом, а я, к тебе прижимаясь, шептать буду что-нибудь... Какой-нибудь бред про снег, про грустный и странный праздник, который - ах, как нелепо! - ты будешь встречать со мной... А ты улыбнёшься мне - и норны две нити разных сплетут в одно слово "либе" под шёпот: "Ты - мой, я - твой..."


Так было - и так же будет, и снова, сплетая нитки, ты будешь шептать про зиму, я буду читать стихи... А норны, богини Судеб, признают свою ошибку. Они, безусловно, жёстки, но слепы, а не глухи.