мне иногда так хочется есть,
что я ем собственные пальцы
мама говорит, что я от этого
поправлюсь, но теперь
больше нечего делать.
мне нравится английское йаrд - сад
я в детстве мечатала, что мама, папа,
а еще большая собака с огромными,
как маяка фонарями, глазами, добрыми
жили в пряничном доме, по соседству
с кроликом. он следил за акациями
и грушей в саду.
он стал нашим садовником.
и еще так хотела, чтобы я
прической походила на мальчика.
мне так наскучили ненавистные косы
до поясницы,
что в четыре-три года, я маме сказала:
"я видела в фильме, как тетя на
волосах своих повисла, как желудь
на дереве. но не без помощи
табуретки. можно мне тоже?"
и мама мои косы отрезала.
и я так обрадовалась. но минут
через десять в мои глаза тоска
въелась. я плакала с месяц.
через n-ное время я выросла.
мои волосы тоже. я писала
глухие стихи про любовь, пустоту,
одиночество, все заурядно до
рвоты. но я писала и вне зависимости
от времени года
искренне во что-то верила.
и по весне я его встретила.
он - супергерой.
проблем не впроворот у него:
черная кошка назад и вперед через дорогу,
но он храбрец и сделает ход.
острым взглядом царапает глубь
чьих-то снов, чьих-то судьб.
он некоторым не нравился пусть,
но цеплял так сильно чем-то
влекущим, нетрезвым, неясным. с ним
становилась речь несвязно развязной.
и как по раскраске размазав все краски
гуаши
он скрасит самые серые, опустелые
улицы и вечера. и моя скука прошла.
я дни напролет не спала, рисовала,
играла на фортепиано, смеялась,
как весна просыпалась, распускалась
цвела. от меня веяло маем.
унесло все
ураганым бесталковым ветром,
и осталось только одно.
он меня грел, освещал своим блеском,
а потом
я ослепла. сорвался мой голос,
срывались нервы с барьера.

мы закончились вместе с осенью.
он теперь где-то так безнадежно внутри,
он - супергерой.
придет на старт и начнет все сначала.
нас было так много.
мне так наскучили ненавистные косы
до поясницы,
что я маме сказала:
"зачем они мне? зачем это все?
это не фильм".
и я их отрезала.