На мои сообщенья сложно темово, реагируя, отвечать, потому как всё то, что делаю, ясно, делаю сгоряча,
Но я тихая, как растение. Не серчай.
На мои реплики сложно плакать, смеяться и говорить, потому - отчуждённость - плата мне за все выброски изнутри.
Потому - говорю и плакаю. Не смотри.
Со мной очень проблемно пробовать всё планировать загодя. Непутёвая - мест для пробы нет, ну законченный негодяй.
- Не сверкай мне своими бровками, уходя.
Со мной каши не сваришь - солоно, мой характер - ковал кузнец. Но я лучше всех этих Золушек. И Русалочек, наконец.
Да и ты, наконец, не золото. Придержи коней.
Я могла бы звездить актрисою, параллельно вдыхая клей, я могла нарастить бы трицепсы, - всё могла бы, да только лень. -
- Наболтаю - трындец. - Из принципа мне не лей.
Дни нечёткие, словно облако, поднимаются из-под крыш, я б угрохала сил - до помроков, чтобы выжечь в себе искрЫ,
И я ёжусь, как будто порвана, и не скрыть.
Ну зачем тебе, мой разумненький, безответственное трепло, что взахлёб "потребляло" "Сумерки",
и подобной фигни - галлон,
и не пишет картин, как Суриков, - не свезло.
На зачем тебе несуразное, ну и что, что "Талант - зарыт, и что нужно тут пидарасом быть, чтобы сдёргивать из игры".
Мой хороший, нет просто разума. До поры.
Поклялась бы, чтоб ты не мучился: "я, как Феникс, из пепла - вверх", ведь твоё пресмешное чучело - адекватнейшей человек,
Что бы ты себе не накручивал в голове.
Чтобы действия "псевдовыкидыш" не маячили на носу. - И, ну коль я уже привычная, я шепчу себе: "не пасуй",
А вокруг, как пустыня выжжено. Не спасут.
И письмо за письмом печатая, крепко в челюсть вожму ладонь. Что я, дура, такая ватная? Что же, дура, всё не о том?
Обменяться пора бы клятвами. И по сто.
Я закончила псевдоисповедь, откровенную, без купюр. - Открестись от меня поистовей: ну дурнейший идёт аллюр
Здесь от пристани и до пристани. Хоть наплюй.
Как паршиво так выворачивать наизнанище по ночам: тягомотное, его страньше нет, - даже кофе твой не почат.
Что ответишь? Меня ли краше нет?
Впрочем, лучше не отвечай.