Что же касается войн Алой и Белой Роз, то это были только цветочки. (с) Феликс Кривин
Старая скрипка дурманит,
Скрипит, душит себя.
Кто же ее не оставит,
Не бросит на досках шутя?
А ветры горланят песню,
Поют без фальши.
Известны слова их рожденные морем...
Известны. А дальше?
Пылью покрылись струны,
Сломался несчастный грифель.
От смычка отвернулась фортуна.
На полу развернулся трисель.
А солнце пробилось сквозь доски,
Скользит по лаку.
Все это счастья наброски,
Замена мраку.
Старая скрипка не дышит,
Мыши скользят в тишине.
Солнце уходит за крыши,
Скрипка застыла во сне.
А ветер пробился сквозь щели,
Гонит темную, грязную пыль.
Парусу снятся грозные мели...
На чердаке полный штиль.
Скрипит, душит себя.
Кто же ее не оставит,
Не бросит на досках шутя?
А ветры горланят песню,
Поют без фальши.
Известны слова их рожденные морем...
Известны. А дальше?
Пылью покрылись струны,
Сломался несчастный грифель.
От смычка отвернулась фортуна.
На полу развернулся трисель.
А солнце пробилось сквозь доски,
Скользит по лаку.
Все это счастья наброски,
Замена мраку.
Старая скрипка не дышит,
Мыши скользят в тишине.
Солнце уходит за крыши,
Скрипка застыла во сне.
А ветер пробился сквозь щели,
Гонит темную, грязную пыль.
Парусу снятся грозные мели...
На чердаке полный штиль.